«Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал…», – Лиля Брик.

Стихи Владимира Маяковского наполнены безумством любви и пронизаны отчаянной страстью. Его «Лиличку» знают, любят и декламируют по всему миру. Буйство метафор, нестандартные рифмы и искренние эмоции вызывают у читателей мелкие мурашки. Какой сильной должна быть любовь, чтобы вынудить талант пресмыкаться перед объектом обожания! Чтобы заставить советского поэта-бунтаря орудовать понятиями, несовместимыми с образом

Всё началось с небольшой интрижки Маяковского с сестрой Лили Брик – Эльзой. Поэт некоторое время за ней ухаживал, бывал в её доме, был знаком с её родителями и приводил их в ужас своими футуристическими выходками. Именно эта молодая девушка познакомила Маяковского с семьёй Бриков.

Знакомство состоялось летом 1915 года. На тот момент Лили (на самом деле возлюбленную Маяковского звали именно так – Лили, Лилей стал называть её сам поэт) было 24 года. Будучи вполне обеспеченным деловым человеком, Осип Максимович Брик – муж Лили – разглядел в молодом человеке поэтический талант и заинтересовался им. Знакомство переросло в дружбу, и в скором времени Владимир Маяковский стал постоянным гостем в доме Бриков. Они полюбили его творчество, а он… А он полюбил Лилю.

Лиля Юрьевна Брик не отличалась особой красотой. Некоторые мемуаристки любят делать акцент на её так называемой «некрасивости». На самом деле, в её внешности не было ничего отталкивающего, разве что немного крупноватая нижняя часть лица, но в сочетании с огромными глубокими глазами и красиво очерченными, «всегда накрашенными» губами это смотрелось необычно и притягивало взгляд.

Брик была хрупкой, миниатюрной, с фигурой девочки-подростка. Но при этом она точно знала, как себя вести с мужчинами. По её словам, «надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье». Лиля была превосходной актрисой и, благодаря своему обаянию, всегда добивалась желаемого.

Маяковский писал любовные стихи как конвейер, он сходил с ума от обожания. Осип Брик издаёт его поэму «Облако в штанах» – он был единственным, кто откликнулся и решился её напечатать. Поэма мгновенно получила посвящение «Тебе, Лиля». Впоследствии всё, что делал Маяковский, было посвящено всего лишь одной-единственной женщине.

Все трое из этого любовного треугольника жили вместе, но собственной жизнью: Лиля крутила романы направо и налево – она была очень влюбчивой, ей доставляло удовольствие управлять мужчинами; Осип имел постоянную любовницу на стороне. А Маяковский уезжал из России, пытаясь забыться, не думать о Лиле, заводил однодневные знакомства и снова возвращался. Лиля беззастенчиво просила у Владимира деньги – в скором времени поэт обеспечивал всю их семью, исполняя мелкие и не очень просьбы своей дорогой Лилички. В четырёхкомнатной квартире Маяковского, в которой жили Брики, сам поэт занимал всего лишь одну комнату.

Переписка возлюбленных состояла из признаний поэта в вечной любви, просьб Лили выслать деньги и её упрёков в том, что поэт якобы собрался «всерьёз» жениться. Брик держала Маяковского «на коротком поводке», опасаясь его серьёзных увлечений другими женщинами. Возможно, из-за банальной женской гордости; возможно, из-за того, что Владимир тратил огромные суммы денег на Лилины прихоти, а его женитьба могла ограничить поэта в финансовом плане.

Как-то в модном петроградском кафе «Привал Комедиантов» побывали Владимир Маяковский и Лиля Брик. Проведя там некоторое время, пара вышла из заведения, и женщина обнаружила, что забыла свою сумочку. Поэт мгновенно вернулся за ней. За соседним столиком сидела известная журналистка Лариса Рейснер, которая с грустью заметила: «Владимир, вы теперь так и будете таскать эту сумочку всю жизнь!» На что Маяковский, ничуть не растерявшись, напротив, с гордостью ответил: «Я, Ларисочка, эту сумочку могу в зубах носить! В любви обиды нет!» Этот впечатляющий случай в полной мере показывает, насколько Лиля завладела сердцем поэта. О жизни и судьбе столь эпатажной и яркой женщины мы сегодня и поговорим.

Биография «музы русского авангарда» тесно переплетена с жизнями многих известных и видных деятелей искусства и литературы. В 1891 году в семье московского юриста Урия Александровича и Елены Юльевны Берман родилась девочка – Лили Уриевна Каган. Семья была с достатком, поэтому на образование не жалели денег. В детстве к ней приставили гувернантку-француженку, занимавшуюся ее воспитанием. Затем Лили весьма успешно обучалась в частной гимназии, а в 1909 году она поступила на математический факультет Высших женских курсов. Точные науки явно были не для нашей героини: быстро бросив синусы и прозводные, Лиля поступила в архитектурный институт, на отделение живописи и лепки. Увлечение изящными искусствами оказалось довольно серьезным и осталось с героиней до конца ее дней. Но на этом ее поиски самой себя не остановились. Также она даже увлеклась балетом и даже попросила родителей установить дома профессиональный станок. Девушка стала посещать уроки известной балерины Александры Доринской. Которая отзывалась о Лиле, как об очень прилежной ученице.

Однако у девушки были увлечения, которые доставляли родителям хлопоты, с ранней юности Лили отличалась влюбчивостью, ее романы следовали один за другим. Хотя она не считалась роковой красоткой, но она владела невероятным искусством завораживать и притягивать представителей противоположного пола. Поговаривают, что перед чарами девушки не устоял Федор Шаляпин. Однажды, проезжая в своем экипаже, он с первого взгляда был поражен Лили, совершавшей променад по московским улицам. Мужчина остановил извозчика и пригласил девушку на свой концерт. Конечно, никаких вольностей за этим не последовало, но, смеем предположить, что пылкие друзья-сверстники были не столь тактичны и деликатны в проявлении зарождавшихся чувств.

Мама не знала со мной ни минуты покоя и не спускала с меня глаз.

В то же время у родителей были все основания гордиться своей дочерью: Лили была и способной, одаренной девушкой. Кроме того она обладала невероятным чутьем на талантливых людей и не стеснялась прибегать к их помощи. Часто на музыкальных вечерах матери Лили, зачитывались литературные опусы девочки. Они вызывали глубокий интерес и одобрение гостей-слушателей. Но одним прекрасным днем выяснилось, что настоящий сочинитель — не гимназистка, а ее учитель словесности, самозабвенно творившей вместо своей юной пассии.

После этого инцидента юную аферистку в наказание отправляют к бабушке в Польшу. Но план родителей по восстановлению нравственности дочери потерпел фиаско. В девушку влюбился родной дядя и стал добиваться у отца согласия на официальный брак. Лили немедленно вернули в Москву, откровенно говоря, ненадолго. После очередного мимолетного увлечения, девушке пришлось отправится в провинцию, чтобы сделать аборт. Результатом этого медицинского вмешательства стало то, что Лили навсегда лишилась возможности иметь детей. Поскольку внеплановая беременность ей больше не грозила, девушка стала лишь раскованнее в интимном плане.

Еще одним увлечением Лили были фотосессии. Интимного характера. Девушка не стеснялась обнажить свои прелести перед объективом камеры.

Лучше всего знакомиться в постели!

Ее мимолетные знакомства и девичьи приключения сопровождались любовью к Осипу Брику. Они познакомились, когда девушке было 13 лет, ее избраннику 17. Осип руководил кружком по изучению азов политэкономии, которые посещала Лили. 7 лет встреч, расставаний, свиданий, объяснений. На первых порах юноша не особо проявлял чувства, хотя юная прелестница нисколько не стеснялась признаний и довольно быстро сообщила о своей любви. Обнадеживающего ответа Лили не получила, но девушка отличалась невероятным качеством: она не признавала, что мужчина может остаться равнодушным к ее чарам. Лили не верила в это сама и не давала такой возможности другим. Мы не будем оценивать праводоподобность того, что Осип Брик потерял голову от внезапно вспыхнувшего чувства, но факт остается фактом, в 1912 году они сыграли свадьбу.

Через 3 года после торжества произошла встреча Бриков и Маяковского: в дом супругов его привела младшая сестра Лили, Эльза. Она чрезвычайно гордилась своим поклонником и не на шутку увлеклась им. Представьте же удивление несчастной сестры, когда Владимир, закончив чтение своего произведения, подошел к старшей сестре и попросил разрешения посвятить поэму именно ей. Так Лили обзавелась новым поклонником, ненароком отбив его у собственной сестры.

Для поэта этот вечер стал роковым. Он, полностью охваченный пылающим чувством, буквально трубил повсюду о своей музе. Маяковский в прямом смысле обрушил на нее свою любовь. Хотя он долго добивался взаимности, достичь своей цели ему в конечном итоге удалось. В некотором роде.

В те времена литературная среда была далека от пуританства, но то, что случилось, повергло в шок всех.

Эльзочка, не делай такие страшные глаза. Просто я сказала Осе, что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен.

Младшая сестра перед отъездом заграницу решила заглянуть в гости к Брикам и обнаружила там притихшего, счастливого Маяковского, млевшего у ног Лилички. Что касается законного мужа, тот был предельно спокоен и лишь заявил: «Да, мы теперь решили поселиться втроем!» Шутки в этом не было, участники сомнительной авантюры и вправду начали совместное проживание. А на дверях коммунальных комнат, где они жили, висела табличка: «Брики. Маяковский».

Лиля правила балом, она беспрекословно диктовала законы проживания для всех троих. Например, вечера они должны были проводить вместе, а дневное время не подлежало никакому контролю, то есть каждый был предоставлен сам себе. Понятное дело, буйный темперамент Владимира никак не мог уложиться в такой регламент. Он устраивал сцены ревности, крушил мебель. Осип, знавший супругу гораздо дольше, старался вразумить сожителя, мол: «Лиля — это стихия! Нельзя же прекратить дождь или снегопад по желанию». Виновница же бурных событий даже не думала о жертвовании своими приключениями и увлечениями.

Хотя, необходимо отметить, что при четко оговоренной свободе каждого из участников трио, она всегда пристально следила не только за случайными интрижками, но и за творчеством поэта, уверяя, что время от времени ему полезно мучиться. Например, как-то раз она устроила настоящее испытание для Маяковского, запретив видеться с ней на протяжении нескольких месяцев. Гений страдал и считал дни до встречи. После такой «терапии» всегда получались потрясающие стихи. Это был не единственный способ «воспитания» своего поклонника. Как Лиля сама признавалась, ей очень нравилось заниматься любовью со своим законным супругом, в то время как несчастный поэт был заперт на кухне.Лиля про свой роман отзывалась так:

Володе следовало жениться на моей домработнице Аннушке, подобно тому, как вся Россия хотела, чтобы Пушкин женился на Арине Родионовне.

Отношения между Маяковским и госпожи Брик из года в год становились только сложнее и запутанней. Он пытался связать свою судьбу с другими женщинами, но вновь и вновь возвращался к ней, к своей Единственной и Неповторимой. Выстрел в грудь завершил все метания поэта.

Кончина Маяковского не стала большой трагедией для Лили. Она вышла замуж за Виталия Примакова, одного из руководителей НКВД. Они вместе переехали на Арбат. Кстати, Осип Брик также продолжал жить с ними. Круг общения пополнился: теперь к гостям из мира искусства добавились друзья Примакова.

Идиллия закончилась тем, что Виталий и его друзья, вхожие в их дом, были расстреляны по приказу Сталина. Лиля также попала в список приговоренных, но ее имя вождь вычеркнул лично, сказав, что нельзя трогать жену Маяковского.

В 1945 году Осип Брик скончался от разрыва сердца. Его смерть стала для Лили настоящей трагедией. По ее словам, «когда не стало Оси, не стало и ее». В характере женщины произошли кардинальные изменения. Третьего мужа, Василия Катаняна, Лиля уже не заставляла изнывать от ревности: она стала преданной женой. До конца своих дней женщина стремилась окружить себя и мужа постоянным праздником. Интересные люди, приемы, литературные и музыкальные вечера не давали паре заскучать.

В возрасте 86 лет Лиля нечаянно оступилась возле кровати и сломала шейку бедра. В таком возрасте подобные переломы уже не заживают. Меньше всего ей хотелось превратиться из музы в обузу. Поэтому 4 августа 1978 года на даче в Переделкино она приняла смертельную дозу снотворного. В предсмертной записке Лиля объяснилась мужу в обожании, попросила прощения у него и у друзей.

По просьбе покойной, ее не стали хоронить, а кремировали и развеяли прах по ветру. На одном из полей под Звенигородом стоит памятник-валун с буквами – ЛЮБ (Лиля Юрьевна Брик).

Женщина, чьи «глаза зажгли пурпур русского авангарда», вызывала к себе и любовь, и ненависть, и зависть. Однако она не зря прожила свою жизнь, став источником вдохновения для многих гениальных людей.

Осип Брик был сценаристом и критиком, писал очерки, перерабатывал романы для театров. Однако славе он обязан не своему таланту, а имени Владимира Маяковского , в которого была влюблена его жена: Лиля Брик .

Над «рогоносцем» смеялись две столицы, но Осип не спешил расставаться с любимой, напротив, он боготворил поэтический дар Маяковского и даже предложил им жить втроём. Несколько лет на дверях квартиры знаменитого поэта красовалась табличка «Брики. Маяковский».

Репродукция портрета Лили Брик. Фото: РИА Новости

Легкомысленная муза

О сумасбродном характере Лили Брик, которая славилась тем, что любила вскружить мужчинам голову, и сегодня слагают легенды. Причём возлюбленная Брика и Маяковского всем своим видом опровергала мнение, что Муза — это «создание небесной красоты». Напротив, она была невысокого роста, худая и сутулая... Зато, как с досадой отмечали все её соперницы, точно знала, как понравиться мужчинам.

Лиле было всего 13, когда шестнадцатилетний Осип Брик провожал её домой после новогоднего праздника и спросил: «А не кажется вам, Лиля, что между нами что-то больше, чем дружба?» «Мне не казалось, я просто об этом не думала, но мне очень понравилась формулировка, и от неожиданности я ответила: „Да, кажется“», — вспоминала юная нимфетка.

После этого признания молодые люди начали встречаться, а когда Лиля почувствовала, что Осипу больше нравится болтать о политике с её отцом Урием Каганом , чем восхищаться ей, то сама влюбилась в образованного юношу.

Когда Осип сделал Лиле предложение, её родители выдохнули с облегчением. А вот благовоспитанные Максим Павлович и Полина Юрьевна Брик , наслышанные об аморальном поведении невестки, её романах с преподавателями и даже собственным дядей, схватились за голову. Переубедить влюблённого им, увы, не удалось. На просьбы одуматься тот отвечал: «Лили, моя невеста, молодая, красивая, образована, из хорошей семьи, еврейка, меня страшно любит, что же ещё? Её прошлое? Но что было в её прошлом? Детские увлечения, игра пылкого темперамента. Но у какой современной барышни этого не было? А я? Мало я увлекался, однако же мне ничего не стоит бросить всякую память о прошлом и будущих увлечениях, так как я люблю Лилю. Для неё же это ещё легче, так как она всегда любила только меня. <... > В заключение я хочу Вам высказать мою уверенность, что если даже, как я предполагаю, у Вас есть какое-нибудь предубеждение против Лили, то оно немедленно рассеется, как только Вы узнаете ее поближе, увидите, как она меня любит, а главное, как я её люблю, и как мы оба с ней — счастливы».

Как известно, своё авантюрное поведение Лиля исправлять не собиралась, зато легко смогла расположить к себе свёкров, когда попросила свадебный подарок в виде бриллиантового кольца заменить на фортепиано всемирно известной фирмы « Стейнвей». «Из этого они вывели заключение, что я бескорыстна и культурна», — не без удовольствия вспоминала о своей хитрости Лиля.

Отец Осипа был купцом первой гильдии и продолжал в Москве семейное дело по торговле драгоценными камнями «Павел Брик. Вдова и Сын». Такое же занятие ожидало повзрослевшего Осипа, однако юноша с «прогрессивными взглядами» неожиданно увлёкся вопросами социального и юридического статуса проституток, которые бурно обсуждались в те годы. Для своей кандидатской диссертации в Московском университете Осип долгое время собирал материалы, гуляя по московским бульварам и знакомясь с девушками лёгкого поведения. Он бескорыстно помогал девицам разрешать конфликтные вопросы с полицией, за что даже получил от них прозвище «**** папаша». Но, женившись на Лиле, он навсегда оставил дела, связанные с юриспруденцией и проститутками, занялся семейным бизнесом, увлёкся литературой, живописью, музыкой, театром, балетом...

Любовь на троих

О романах замужней Лили на стороне известно немало, однако никто из мужчин не мог занять в её сердце место супруга. По крайней мере, так утверждала она сама: «Мне становилось ясным даже после самой короткой встречи, что я никого не люблю, кроме Оси».

Так продолжалось до встречи с Маяковским, который в одночасье перевернул жизнь в семье Бриков.

В 1915 году младшая сестра Лили привела в дом к Брикам (который в те годы был центром общения писателей и филологов-новаторов) своего возлюбленного: Маяковского. Весь вечер молодой поэт читал стихи, а заодно на глазах у собственной спутницы и Осипа и строил глазки хозяйке дома. В тот вечер Маяковский посвятил Лиле свою новую поэму «Облако в штанах», но даже это не смутило великодушного рогоносца, напротив, он был поражён талантом «Володеньки» и на собственные деньги издал его поэму.

С каждым годом дружба мужчин крепла, и лишь в 1918 году Лиля решилась признаться супругу, что изменяет ему с Маяковским. В своих дневниках роковая красавица уверяла, что была готова «немедленно бросить Володю, если бы Осипу это пришлось не по душе». Но, вопреки её опасениям, Брик не разозлился, а только взял с любимой жены обещание, что они никогда не будут жить по отдельности.

Уже через несколько дней Маяковский писал записку: «Председателю жилтоварищества д. 13/15 по Гендрикову переулку. Прошу прописать в моей квартире тт. Л. Ю. Брик и О. М. Брика. В. Маяковский».

«Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал...» — писала в своих дневниках Лиля. Для Осипа подобные отношения также были мучительны, и, хотя у каждого из мужчин случались романы на стороне, никто из них не мог порвать с роковой Лилей.

«Муза русского авангарда» добивалась от своих «звериков» послушания, но при этом не возражала против их мимолётных увлечений. Лишь одна девушка — Евгения Соколова (жена кинорежиссёра Виталия Жемчужного ) — заставляла её по-настоящему ревновать к супругу. «Не понимаю, о чём он с ней может говорить», — раздражённо комментировала Лиля многолетний роман Брика с молодой библиотекаршей. Он же называл свою любовницу «чудом» и в стихотворении к двадцатилетию их знакомства писал, что если бы верил в Бога, то упал бы на колени перед ним за то, что их с Женей пути пересеклись.

«Супружеский картель»

Привыкшие к богатству и роскоши Брики с каждым годом жили всё беднее. В 1921 году Осипа, некоторое время служившего в ЧК, уволили «за нерадивую работу» и Маяковский практически полностью стал обеспечивать «супружеский картель». Письма Бриков к Маяковскому того времени пестрили бесконечными просьбами о деньгах. «Киса просит денег», — телеграфировал за границу Владимиру Осип. «Очень хочется автомобильчик! Привези, пожалуйста!» — вторила ему Лиля.

Так продолжалось вплоть до 1925 года, когда измученный Осип всё же развёлся с легкомысленной Лилей. И, хотя он женился на своём «чуде» Жене, всё равно продолжал жить рядом с первой супругой...

Ещё через 20 лет Брик скончался от сердечного приступа. А Лиля до конца дней называла Осипа любовью всей своей жизни: «Когда умер Брик — умерла я». Но это не помешало «музе русского авангарда» ещё дважды благополучно выйти замуж.

И Лили Брик. В этом ярком союзе важную роль играл еще один человек, первый муж Лили - Осип. Долгое время все трое жили в одной квартире, а в голодные и холодные годы ютились в единственной отапливаемой комнате, что, конечно, не могло не вызвать множество разных слухов. Мы не беремся их развенчивать, но хотим дать слово той, что свела с ума одного из лучших русских поэтов XX века и до конца жизни сумела сохранить прекрасные отношения с бывшим мужем.

Публикуем отрывок из очерка Лили Юрьевны Брик «Воспоминания об Осипе Брике»:

Приходится писать, как было на самом деле. Слишком много врут, даже для очевидцев слишком много. Слишком много домыслов - вольных или невольных. Больше вольных.

Писать не хочется. Не хочется вспоминать. Только начнешь, а «уже у нервов подкашиваются ноги...».

Итак, Володя влюбился в меня сразу и навсегда, также как Ося влюбился в Володю. Я говорю - навсегда, навеки, оттого, что это останется в веках, и не родился еще тот богатырь, который сотрет эту любовь с лица земли. Разве что земля «рухнет», а тогда - все равно.

Я уже писала о том, что Володя пришел к нам, сразу посвятил мне «Облако» и с тех пор посвящал мне каждую строчку.

Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня, это было нападение.

Два с половиной года у меня не было спокойной минуты - буквально. Я сразу поняла, что Володя гениальный поэт, но он мне не нравился. Я не любила звонких людей - внешне звонких. Мне не нравилось, что он такого большого роста, что на него оборачиваются на улице, не нравилось, что он слушает собственный голос, не нравилось даже, что фамилия его - Маяковский - такая звучная и похожа на псевдоним, причем на пошлый псевдоним. Ося был небольшой, складный, внешне незаметный и ни к кому не требовательный, - только к себе.

Маяковский В.В. Купить книгу В избранное В избранном

Ося сразу влюбился в Володю, а Володя в Осю тогда еще влюблен не был. Но уже через короткое время он понял, что такое Ося, до конца поверил ему, сразу стал до конца откровенен, несмотря на свою удивительную замкнутость. И это отношение осталось у него к Осе до смерти. Трудно, невозможно переоценить влияние Оси на Володю.

Пишу, как пишется, могу перепутать последовательность, но факты все безусловные, т. к. буду писать только то, что точно помню и о чем все эти годы часто думала. О многом думала, потому что думалось. О многом - оттого, что заставляли думать сплетни и клевета. Сколько их, мерзких сплетен! Как нарочно в ответ на «пожалуйста, не сплетничайте». И сколько их было при жизни Володи. Но тогда мы на них не обращали решительно никакого внимания. Они к нам совсем как-то не прилипали; мы их не слышали даже. Сплетен было больше, чем это нормально, вероятно оттого, что Володя был очень заметен не только стихами, но и всем своим видом и поведением, да и влюбленных в меня, пожалуй, было больше, чем это нормально, а вокруг каждой любви, особенно несчастной - всегда много сплетен.

Наша с Осей физическая любовь /так это принято называть/ подошла к концу. Мы слишком сильно и глубоко любили друг друга, чтобы обращать на это внимание. И мы перестали физически жить друг с другом. Это получилось само собою...

Я рассказала ему все и сказала, что немедленно уйду от Володи, если ему, Осе, это тяжело. Ося был очень серьезен и ответил мне, что «уйти от Володи нельзя, но только об одном прошу тебя - давай никогда не расстанемся». Я ответила, что этого у меня и в мыслях не было.

Так оно и случилось: мы всегда жили вместе с Осей. Я была Володиной женой, изменяла ему также, как он изменял мне, тут мы с ним в расчете. Во втором вступлении к поэме о пятилетке, которое он начал писать в виде письма ко мне, так и сказано «...с тобой мы в расчете и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид». Он переделал эти строчки в предсмертном письме на: «я с жизнью в расчете...». «Я» и «жизнь» для Володи были синонимами.

Владимир Маяковский Купить книгу В избранное В избранном

Мы с Осей больше никогда не были близки физически, так что все сплетни о «треугольнике» и «любви втроем» и т. п. совершенно не похожи на то, что было. Я любила, люблю и буду любить Осю больше, чем брата, больше, чем мужа, больше чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, ни в какой литературе. Я люблю его с детства. Он неотделим от меня. Может быть, когда-нибудь я напишу об этой любви. Сейчас моя цель другая. Эта любовь не мешала моей любви к Володе. Наоборот, если бы не Ося, я любила бы Володю не так сильно. Я не могла не любить Володю, если его так сильно любил Ося. Он говорил, что для него Володя не человек, а событие. Володя во многом перестроил Осино мышление, взял его с собой в жизненный путь, и я не знаю более верных друг другу, более любящих друзей и товарищей. Думаю только, что Ося никогда бы не бросил Володю так, как бросил его Володя. Он не мог бы убить себя, как бы не был велик соблазн.

«Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал…», – Лиля Брик.

Стихи Владимира Маяковского наполнены безумством любви и пронизаны отчаянной страстью. Его «Лиличку» знают, любят и декламируют по всему миру. Буйство метафор, нестандартные рифмы и искренние эмоции вызывают у читателей мелкие мурашки. Какой сильной должна быть любовь, чтобы вынудить талант пресмыкаться перед объектом обожания! Чтобы заставить советского поэта-бунтаря орудовать понятиями, несовместимыми с образом

Всё началось с небольшой интрижки Маяковского с сестрой Лили Брик – Эльзой. Поэт некоторое время за ней ухаживал, бывал в её доме, был знаком с её родителями и приводил их в ужас своими футуристическими выходками. Именно эта молодая девушка познакомила Маяковского с семьёй Бриков.

Знакомство состоялось летом 1915 года. На тот момент Лили (на самом деле возлюбленную Маяковского звали именно так – Лили, Лилей стал называть её сам поэт) было 24 года. Будучи вполне обеспеченным деловым человеком, Осип Максимович Брик – муж Лили – разглядел в молодом человеке поэтический талант и заинтересовался им. Знакомство переросло в дружбу, и в скором времени Владимир Маяковский стал постоянным гостем в доме Бриков. Они полюбили его творчество, а он… А он полюбил Лилю.

Лиля Юрьевна Брик появилась на свет в 1891 году, в семье московского юриста Урия Александровича Кагана и Елены Юльевны, урожденной Берман. Семья была с достатком. Отец скрупулезно и небезуспешно занимался вопросами, связанными с правом жительства евреев в Москве.
В ранней юности Лили доставляла немало хлопот родителям: ее сердечные увлечения следовали одно за другим, причем каждое было бурным и всецело захватывающим.

Понятия о репутации были живы в ту пору в России как никогда: мистификаторшу отправляют подальше, в Катовице, польский город, где проживала бабушка. Исход задуманного родителями плана по реставрации нравственности чада потряс их самих. В девушку влюбился родной дядя. Да так непонарошку, что стал добиваться у московского юриста согласия на официальный брак с его дочерью. И ссылался на законы, не возбраняющие евреям вступать в подобного рода матримониальные союзы. Лили вернули в Москву. От греха подальше. Но еще через какое-то время, после очередного флирта, снова отправили в провинцию: там ей сделали аборт, или искусственные роды. И она навсегда лишилась возможности иметь детей. Зато отныне могла себе позволить быть раскованной в интимном смысле: «Лучше всего знакомиться в постели!». Внеплановая беременность ей не грозила.

Лиля Юрьевна Брик не отличалась особой красотой. Некоторые мемуаристки любят делать акцент на её так называемой «некрасивости». На самом деле, в её внешности не было ничего отталкивающего, разве что немного крупноватая нижняя часть лица, но в сочетании с огромными глубокими глазами и красиво очерченными, «всегда накрашенными» губами это смотрелось необычно и притягивало взгляд.

Перманентным фоном для ярких девичьих приключений являлась любовь Лили к Осипу Брику. Она познакомилась, когда ей было 13, а ему 17. Последовали семь лет встреч, расставаний, снова свиданий и бурных объяснений со стороны Лили. Она не умела сдерживать проявления чувств и довольно быстро сообщила: «Знаете, я люблю Вас, Ося!» Взаимности на первых порах не случилось, обнадеживающего ответа не последовало. Но отличительной чертой характера влюбленной было – не признавать, что мужчина может остаться равнодушен к ее чарам. Она просто не способна была поверить в это сама и не оставляла ни малейшего шанса другим. И хотя представляется маловероятным, что Осип Брик в конце концов потерял голову от внезапно вспыхнувшего чувства, в 1912 году они сыграли свадьбу: к немалому облегчению родителей невесты и разочарованию, почти отчаянию – родителей жениха.
А в 1915-м происходит встреча Бриков и Маяковского: в дом супругов его приводит Эльза, младшая сестра Лили. Она чрезвычайно горда своим поклонником (он только что закончил потрясающую поэму «Облако в штанах») и увлечена им не на шутку (это чувство не исчезнет из ее жизни никогда). Итак, поэт читает свое произведение, Лили не сводит с него огромных глаз. Никого из присутствующих финал вечера не разочарует. Осип Брик решит издать гениальное произведение за свой счет. Лили – обзаведется новым поклонником, которого отобьет у родной сестры Эльзы. Что до Маяковского, то он по окончании чтения приблизится к впечатлившейся его гением супруге Осипа Брика и спросит разрешения посвятить поэму ей. Женщине, увиденной им впервые в жизни. И напишет снискавшее ей уже навсегда славу посвящение.

Однажды Лиля Брик и Маяковский зашли в модное петроградское кафе «Привал Комедиантов». Уходя, Лиля забыла сумочку, и поэт вернулся за ней. За соседним столиком сидела эффектная дама, известная журналистка Лариса Рейснер, которая взглянула на Маяковского с грустью: «Вы теперь так и будете таскать эту сумочку всю жизнь! Я, Ларисочка, могу эту сумочку в зубах носить, – последовал гордый ответ, – в любви обиды нет!» Согласитесь, впечатляет? Как, впрочем, и все в эпатирующем романе замужней и откровенно не ослепляющей своей природной красотой (свидетельства непредвзятых современников и фотохроника удивительно единодушны в этом вопросе) дамы и гениального поэта.

Маяковский был открыт в своем чувстве и чрезвычайно откровенен, он буквально провозглашал любовь к своей музе, Лиличке, на каждом шагу. «Если я чего написал, если чего сказал – тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза. Круглые да карие, горячие до гари…» А она? Женщина, умевшая превращать в праздник любые будни, коллекционировавшая таланты и поклонников, и целых пятнадцать лет державшая самого знаменитого поэта тех времен на коротком поводке, кем была она? Посланной провидением музой-вдохновительницей? Расчетливой разбивательницей сердец? Чувственной развратницей? Ее образ так противоречив. И еще больше – притягателен.

И, полностью охваченный мгновенно вспыхнувшей любовью, будучи не в силах молчать, поэт отправится к Корнею Чуковскому, чтобы там говорить, выкрикивать, что встретил Единственную и Неповторимую. Он обрушит любовь на Лилю (по-своему переиначив даже имя Лили), как ураган, и станет действительно долго добиваться взаимности.
А потом случится то, что повергнет в шок литературную (и не только!) среду тех далеких от пуританства лет. «Эльзочка, не делай такие страшные глаза. Просто я сказала Осе, что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен». Эльза не верила своим ушам, она собиралась в Европу, заехала на дачу к Брикам проститься и обнаружила там притихшего, счастливого, млеющего у ног Лилечки Маяковского и абсолютно спокойного Осипа, резюмировавшего: «Да, мы теперь решили навсегда поселиться втроем!»
Муж не напоминал ни рогоносца, ни жертву – последнюю, думая, что ее чудовищно разыгрывают, скорее, напоминала себе сама Эльза. Но шутки не было, участники невиданного доселе эпатажа действительно начали жить втроем, и табличка на менявшихся ими коммунальных комнатах и квартирах констатировала: «Брики. Маяковский».

Воспитательные меры

Лиля честно старалась жить и любить так, как ей было удобно. И диктовала нерушимые законы общежития для всех троих. Например, вечерами они вместе, а дневное время не подлежит никакому контролю или регламенту, и каждый предоставлен себе. Разумеется, буйный темперамент Маяковского в эту схему не укладывался. Поэт ревновал, пытался устраивать сцены, даже крушил мебель. Осип, знавший официальную супругу дольше и, безусловно, лучше, вразумлял гениального соседа, как умел: дескать, Лиля – стихия! Не глупо ли пытаться остановить дождь или снегопад по собственному желанию? Сама же виновница бурных событий не собиралась жертвовать ни приключениями, ни увлечениями. К тому времени она даже четко сформулировала секрет своей неотразимости, срабатывавший безотказно: «Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».
Надо отдать Лиле Брик должное в вопросах вкуса и изящества выбора: одевалась она всегда с умопомрачительной элегантностью. Разумеется, ее возможности в этом смысле превосходили многое и многих. Влюбленный Владимир Владимирович то и дело выезжал из Советской России в другие страны и с готовностью обеспечивал музу иноземными духами, нарядами и туфлями. И, когда привыкшая к его подаркам Лиля изъявила желание иметь «автомобильчик» (уточнив, что ее выбор пал почему-то на «Фордик»), поэт выполнил и эту прихоть.
А еще при подчеркнуто оговоренной свободе каждого из участников трио она всегда пристально следила не только за случайными флиртами, но и за творчеством поэта, уверяя, что время от времени «Володе полезно мучиться», потому как следствием этого становятся потрясающие стихи. И как-то устроила настоящий карантин, запретив Маяковскому видеть себя любимую несколько месяцев. Опальный гений страдал, посылал ей записочки через домработницу Аннушку и считал дни до заранее назначенной встречи. А в поезде, в котором они вместе отправились в Питер после задуманной Лилей разлуки, обрушил на нее свои новые поэмы.
Она уверяла, что всегда любила Осю. И даже любовь к Маяковскому была не в последнюю очередь следствием того, что его так ценил и почитал Осип Брик. Уже в преклонном возрасте Лилия Юрьевна поведает, как ей нравилось заниматься любовью со своим официальным супругом, а Маяковского в такие минуты запирали в кухне. Он «плакал, царапался, просился» к участникам событий.
Муж Ахматовой Пунин скажет о Лиле: «Эта «самая обаятельная женщина» много знает о человеческой любви и любви чувственной». Ахматова оставит потомкам свои впечатления о Брик: «...Волосы крашеные и на истасканном лице наглые глаза». Сама же Лилия Юрьевна никогда не будет вести счет многочисленным успехам у мужчин, а по поводу самого известного романа в своей жизни заметит: «Конечно, Володе следовало жениться на Аннушке, подобно тому, как вся Россия хотела, чтобы Пушкин женился на Арине Родионовне». Увы, избранницы гениев чрезвычайно редко нравятся окружающим и тем более современницам, да и потомки чаще всего не составляют исключения из этого правила.

Пресловутая шейка бедра

Конечно, отношения поэта и его музы, длившиеся 15 лет, год от года становились все сложнее и запутаннее. Под конец жизни Маяковский пытался связать свою судьбу с красавицей-эмигранткой Татьяной Яковлевой, актрисой Норой Полонской, но в результате вновь возвращался к Лиле. Выстрел в апреле 1930 положил конец метаниям. Указав на Лилю как на члена своей семьи, поэт обеспечил ей не только непреходящую славу. Уже 23 июля появилось постановление о наследниках Маяковского: ими были признаны Лиля Брик, его мать и две Володины сестры. Каждая получала пенсию в 300 рублей (сумма достойная в те годы). Кроме этого Лиле досталась половина авторских прав на все произведения, другую половину разделила семья. Стоит ли удивляться, что эта женщина не знала нужды всю оставшуюся жизнь?

Когда Маяковского не стало, Лиля вышла замуж за Виталия Примакова, одного из руководителей НКВД. Они переехали на Арбат, причем Осип Брик отправился с ними. Жили опять втроем. Лиля в который раз умело и тонко командовала парадом. Окружение семьи, соответственно, пополнилось – теперь к частым гостям из мира искусства добавились друзья Примакова: Тухачевский, Егоров, Якир.
Все они, включая супруга Лилии Юрьевны, расстреляны в 1937-м. Сама она, как свидетельствуют воспоминания, тоже попала в списки приговоренных. И была помилована непосредственно Сталиным. Вычеркивая имя Брик собственноручно, он прокомментировал: «Не будем трогать жену Маяковского!»

В 1945 году, поднимаясь домой по лестнице, Осип Брик скончался от разрыва сердца, и его смерть была для Лили настоящим ударом. «Когда умер Ося, не стало меня». Ее третий официальный брак, с Василием Катаняном, оказался последним. Супругу уже не приходилось изнывать от ревности: Лиля оставалась преданной женой и всем своим поведением вдохновенно обеспечивала мужу (и себе!) постоянный праздник. Ее талант жить, умение окружать себя самыми интересными людьми, ни в коей мере не увяли, а расцвели буйным цветом.

Дом всегда был полон гостей, которых щедро потчевали невообразимыми для рядовых советских граждан деликатесами. В 60-е ее квартира на Кутузовском стала местом встречи всех знаменитостей тех лет: Рина Зеленая, Микаэл Таривердиев, Татьяна Самойлова, Андрей Вознесенский. Когда приглашали в гости, то оплачивали такси – это было негласным правилом радушного приема. Майя Плисецкая познакомилась там с Родионом Щедриным, Булат Окуджава исполнял свои песни, а хозяйка искренне восхищалась ими и позволяла в свою очередь восхищаться собой – она до конца дней не изменяла этой привычке. Стены в доме украшали работы Шагала, Леже, Пиросмани, акварели Маяковского. К своему 85-летию Лилия Юрьевна получила в подарок от французского друга Ива Сен-Лорана великолепное платье. Знаменитый кутюрье всегда восхищался ее безупречным вкусом и считал одной из самых элегантных женщин эпохи

Она философски говорила: «Все умирают, и мы когда-нибудь умрем!» И, очевидно, считала себя вправе диктовать собственные законы даже смерти. В 86 лет, нечаянно оступившись возле кровати, Лиля сломала шейку бедра. В таком возрасте переломы не заживают. И все, на что можно рассчитывать, это постельный режим. Вместо музы – обуза?

4 августа 1978 года на даче в Переделкино Лилия Юрьевна приняла смертельную дозу снотворного. Оставшись верной своей страстной натуре, объяснилась мужу в обожании в предсмертной записке, попросила прощения у него и у друзей.

«Я завещаю после смерти меня не хоронить, а прах развеять по ветру, – не раз заявляла она при жизни. – Знаете, почему? Обязательно найдутся желающие меня и после смерти обидеть, осквернить мою могилу…» Воля была исполнена. Лилю Брик кремировали и развеяли пепел в живописных окрестностях Звенигорода. Места там – одни из самых красивейших в Подмосковье. На поляне водрузили большой камень, выбив на нем буквы «Л.Ю.Б.».